Мы и они

Поверхностные знания людей друг о друге рождали не только отчуждение, но и представление об уникальности всего происходящего внутри родного этноса, его культуры. Хотя самым примечательным являлось еще и то, что в разных вариантах, на разных материках возникали сходные отношения к «своим» и «чужим». И чем больше становился круг «своих» — от племени через народность к нации, тем отчетливее проступала гуманистическая линия поведения каждого члена общества по отношению к коллективу. Хотя с течением времени утрачивались непосредственные родственные связи в хозяйстве в новых этнических общностях, чувство коллективизма, идеологические связи между членами одной общественной группировки или их потомками сохранялись.

У адыгов, живущих на Северном Кавказе, мы еще и сейчас встретим своеобразные перелазы между дворами родственных семей. Такие перелазы дают возможность, не выходя на улицу, довольно быстро попасть из дома в дом. На вопрос этнографа Э. Коджесау, зачем строят такие перелазы, адыги отвечали: «Чтобы в случае несчастья в доме родственника скорее попасть к нему в дом и оказать необходимую помощь и, наоборот, в случае радости первыми порадоваться».

В таком ответе присутствовало новое осмысление прежнего обычая организации коллективной защиты от вероломного нападения. Чем-то сооружение адыгейских перелазов напоминает планировку поселений горного народа, живущего на другом конце материка, — мяо районов Притибетья. Мяоская деревня имеет центральную улицу, вьющуюся зигзагом, от которой расходятся маленькие переулки. В каждом переулке стоят дома нескольких семей. Дома связаны между собой тропами. Как только пришелец проходит ворота деревни, перед его глазами встает масса закоулков и переулков, и он не сразу определит, куда пойти. Проходя центральной улицей, можно подумать, что в деревне нет жителей, так как мяо предпочитают ходить по тропам между домами, не появляясь на улице. Подобное расположение домов в селении создавало удобную оборону в пору военных столкновений.

Прийти на помощь родственнику, соплеменнику, соседу повсюду было и остается неукоснительным правилом нормального функционирования общества. В африканских селах гремели барабаны — тамтамы, призывавшие соплеменников на общее собрание. В русских деревнях били в набат на сход, когда требовались и коллективный разум, и усилия всех. Уклониться от участия в общем мероприятии означало поставить себя вне своего коллектива, заслужить позор и презрение.

В прошлом человечество создало разные традиции, нормы и обычаи, которые остаются наиболее живучими и по сей день. Не все из того, что было связано с классовой и этнической историей людей, может быть приемлемо сегодня. В изменившихся условиях меняется бытование и казавшихся незыблемыми прежде норм. Это надо осознавать и чувствовать достаточно четко, чтобы не возводить каждый частный случай отказа от прежнего обычая или обряда в «утрату национального достоинства».

Сохранение обычаев и обрядов как особых социально-бытовых и психологических явлений во многом определяется этнической традицией, когда созданные в глубокой древности обязательные для определенного коллектива людей формы поведения, навыки и представления повторяются из поколения в поколение. Добавим, что именно они дают пищу для сохранения и определенных этнических предрассудков, которые очень точно названы «бытовым национализмом».