Предисловие
Существуют и более разработанные теории сведения любви к физиологии. Они предполагают дуальность, раздвоенность тела и духа, где каждое требует своего в принципиальной несогласованности. Отсюда пресловутый половой вопрос, решение которого 3. Фрейд усматривал в подчинении человеческой духовности половому влечению (libido) — первоисточнику, по его мнению, других потенций человека. Сильное и длительное влияние фрейдизма проявилось и в творчестве многих художников Запада, и в различных течениях буржуазной философии, социологии, правоведения, не говоря уже о сексологии. Причины, побуждающие современную буржуазную мысль к преувеличению и абсолютизации роли животного начала в человеческой жизни и, в частности в любви, вполне определенны. Ведь если человеческие свойства и качества передаются исключительно в генетической программе, то классовое деление, а также расизм и национализм — последние бастионы империализма — оправданы самой природой. Половой акт, необходимый для воспроизводства новых человеческих поколений, оказывается — при условии несмешения рас и сохранения классовых перегородок — символом и гарантом стабильности собственнических отношений.
К. Василев — убежденный идейный противник фрейдизма. Однако истолкование природы человека как «биосоциальной» неизбежно сказывается в решении им проблемы взаимосвязи телесного и духовного, в преувеличении роли сексуальной стороны любви.
«Биосоциальный» подход привлек ныне многих марксистски мыслящих исследователей. Он представляет собой прежде всего реакцию на вульгарно-популяризаторское толкование социальной сущности человека, которое сводит ее к тощим абстракциям и пренебрегает тем очевидным фактом, что и в труде, и в политике, и в науке, и в искусстве действуют живые люди, наделенные мускульной и нервной системой, органами чувств, наконец, мыслящим мозгом. Но одно дело — опровержение подобных нелепостей, а совсем другое — скрытый крен философии и социологии к использованию якобы рациональных моментов фрейдизма. Признавая, что биологическое начало в своем возникновении и развитии «снимает» начала механические, физические, химические и пр., то есть включает их в себя, материалист и диалектик не может не признать и «снятия» биологической природы человека его сформированной трудом общественной природой. Проблема «биосоцио» есть не проблема дуальности духа и тела, проблема Декарта и Канта, а проблема биологического как социального. В этом ее действительная научная суть.
Чтобы пояснить это конкретно, вернемся к любовному чувству, направленному на живое и мыслящее человеческое существо. Маркс заметил, что даже половой инстинкт очеловечен совместным трудом и борьбой мужчины и женщины. Суть здесь не в ссылках на авторитеты. Суть в том, что соотношение плотского и духовного в любви есть человеческая, а не биологическая проблема. Задавая вопрос, что преобладает в любовном чувстве, взятом в общем понимании, — данное от природы или духовное, нравственное, — мы невольно расчленяем его целостность. В таком виде проблема сохраняет вид антиномии и не может быть решена. Напротив, исследование любви как сплава телесно-духовного в его гармоничности и противоречивости обеспечивает движение научной мысли к истине.
В книге К. Василева приведены многочисленные наблюдения и суждения художников и мыслителей о возникновении чувства любви, опровергающие биосоциальный подход. Страсть, физическое влечение еще не есть любовь. Любовь — духовное по своей сути состояние, которое только и дает человеческое право на физическую близость. Огонь любви может разгораться медленно, постепенно, как нежное чувство леди Каслвуд к преданному ей воспитателю ее детей («История Генри Эсмонда» У. Теккерея). Но особенно поразительны вспышки любви с первого взгляда, раскрывающие глубокую, на наш взгляд, сторону ее сущности. Почему, в самом деле, мужчина и женщина, дотоле совсем незнакомые, внезапно проникаются друг к другу столь пылкими чувствами? Первый же восхищенный взгляд связывает Ромео и Джульетту будто в единое существо. Онегин стал идеалом Татьяны, прежде чем она смогла осознать его духовные качества. Любовь этих литературных героев оказалась трагической. Но если внешних препятствий нет, любовь с первого взгляда может стать счастливой и долговечной, как верное чувство мифических Филемона и Бавкиды.