Программа – человек в море

Примерно в это же время на «Си Дайвере» обнаружили утечку гелия в цепи дыхательной системы. На борту оставалось только 15 неизрасходованных баллонов, каждый из которых мог обеспечить нормальную работу системы в течение 90 мин. А декомпрессия в гелиевой атмосфере потребовала бы, как минимум, 17 час.

Все же особых оснований для беспокойства пока не было: на берегу находился резерв баллонов, и катер с «Си Дайвера» срочно отправился за ними. Однако неожиданно налетевший шквал сыграл с ним злую и совершенно неуместную шутку. Когда катер уже подходил к борту «Си Дайвера», тяжело нагруженный 15 баллонами, внезапный порыв ветра встряхнул маленькое суденышко, баллоны покатились на корму, катер накренился и... весь резерв гелия вместе с катером ушел на дно на глубину 68 м.

Обстановка сразу стала аварийной. Гелия могло хватить на всю декомпрессию только в том случае, если все будет в порядке и подъем камеры начнется немедленно. Стеньгой был весьма удивлен, получив распоряжение об окончании эксперимента, так как в душе надеялся прожить внизу по меньшей мере еще пару дней.

Непрекращающиеся шквалы сильно разболтали море, и подъем лифта сразу на борт стал слишком опасен. Поэтому после того, как Стеньюи закрыл люки, камеру подняли на глубину 30 м, и по заранее рассчитанному графику начали снижать в ней давление. К вечеру 7 сентября волнение немного улеглось и экипаж «Си Дайвера», воспользовавшись затишьем, быстро поднял камеру на борт.

Режим декомпрессии был рассчитан Линком специально для этого эксперимента, поскольку никаких таблиц и стандартных режимов для столь длительных глубоководных погружений в то время не существовало. Утром 8 сентября, когда давление в камере было эквивалентно глубине 16 м, Стеньюи сообщил, что ощущает зуд в кисти правой руки. Это могло быть симптомом декомпрессионного заболевания. Стеньюи предположил, что у него просто затекла рука от долгой неподвижности. Однако чтобы избежать риска, давление в камере снова стали повышать, пока «симптомы» не исчезли. Была ли это страшная «кессонка» или нет – осталось неизвестным, но так или иначе график декомпрессии был сорван. Давление в камере подняли до «глубины» 21 м. После выдержки в течение 12 час. декомпрессия была возобновлена. Наконец, в 6 час. 20 мин. 10 сентября Стеньюи покинул камеру, проведя в ней в общей сложности 3 суток, 20 часов и 30 минут.

Но Линк не собирался останавливаться на достигнутом. Этот сам по себе выдающийся результат – сутки на глубине 60 м – рассматривался им как начало, как первое подтверждение правильности его идей. В дальнейшем работы были значительно расширены и стали вестись по двум главным направлениям: решение вопросов, связанных с физиологией длительных погружений, и создание новой техники.

Используя барокамеры, сотрудники Линка «погружали» группы подопытных животных на глубину 120 л« и выдерживали их там в течение 12 час. Как выяснилось, декомпрессия белых мышеи занимала всего 8 час. Однако коза – животное, наиболее пригодное для моделирования работы органов дыхания человека, – после 8-часового режима стала проявлять признаки декомпрессионной болезни. Претерпев дополнительную выдержку в течение 4 часов на «глубине» 120 м, коза прошла затем, во избежание риска, декомпрессию по 24-часовому режиму. Никаких повторных болезненных симптомов обнаружено не было.