Освобождение сердца

К концу своей жизни, будучи почти 70-летним, Вазов издает сборник стихотворений «Заблагоухала моя сирень». Поэт вновь переживает «цветущую молодость». Красота вселенной представляется ему отблеском чарующего сияния любимой женщины.

О милая, подобна лире страстной

моя душа, готовая запеть:

вселенная волшебна и прекрасна

лишь потому, что ты на свете есть.

(Перевод Л. Хомутовой)

Поэзия Вазова полна весенней свежести чувств. Это поэзия второй молодости, вызвавшей к жизни переживания юных лет.

В то время как Вазов даже в этом сборнике стихотворений не высказывает до конца своих чувств, относя их к временам далекой молодости, поэзию Кирила Христова отличает эмоциональная страстность и открытость. Это особый, лирический вызов, брошенный добрым балканским нравам, славянскому пуританству болгарина.

К. Христов — трубадур любовной страсти, неистовая языческая натура, болгарский эпикуреец. Любовь у Христова— это глубокая общность мужчины и женщины, их слияние в единую дышащую и чувствующую субстанцию. Поэт ярко выражает эту магию единения влюбленных.

Как зверю дикому, и мне подвластен

природы зов! Ты руку протяни!

Уста к устам приникли сладострастно —

и так все дни!

Дыхание слилось — живое пламя —

мир озаряет! Не нужны слова!

Из смертных кто дерзнет в нас бросить камень,

когда мы — божества?

(Перевод Л. Хомутовой)

Необычная для условий Болгарии тех лет эротичность интимной лирики К. Христова легко объяснима, если иметь в виду социальные процессы преодоления известной традиционной мещанской инертности болгарина на рубеже XIX и XX веков. Эта общая социально-психологическая трансформация, протекающая на основе развития экономики, затрагивает и сферу интимных отношений.

В исторической обстановке того времени любовная лирика К. Христова отвечала потребностям социального развития. Поэзия Христова выражала определенные закономерные тенденции преодоления традиционной закрепощенности человека в сфере интимной жизни, его приобщения к новому мировосприятию, отрицания аскетической и пуританской нравственности.

Эстетическим антиподом любовной лирики К. Христова является, с одной стороны, поэзия Н. Лилиева, воспевающего бесплотных женщин и возвышенно-сентиментальные платонические чувства, а с другой — поэзия П. Яворова. Эта двойная поляризация отвечает сложности явлений, которые мы называем интимной жизнью мужчины и женщины.