Слово, опьяняющее, как вино

Поэзия возникает в соединении с музыкой и танцем на самых ранних стадиях истории человечества. В первобытном обществе она чаще всего носит эротический характер. Иногда, однако, любовные песни воспевают нежность чувств и «напоминают поэтические произведения культурных народов».

Литературные памятники Древней Индии так называемого ведического периода (начало формирования классового строя —1500—1000 гг. до н. э.) веды и упанишады — это гимны естественной половой активности мужчины и женщины. В четвертой брахмане мужчина принимает облик быка, а женщина — коровы. Таким образом, смысл половой функции человека представлен очень наглядно. В других местах упанишад встречаются и более изящные метафоры. Боги посылают наслаждение зачатия. Оно уподобляется «искрам». На этом огне боги совершают подношение семени, из которого возникает человек.

С языческой откровенностью веды и упанишады поэтизируют магию совокупления в индивидуальном и космическом планах, усматривая в нем глубокий смысл любви. Мужчина призывает женщину, «чтобы она насладилась со мной любовью». Священнодействие язычника! Он страстно мечтает о женщине, чтобы, «прижавшись устами к устам и коснувшись ее лона», в опьянении шептать: «Ты возникло из каждого члена, ты вышло из сердца».

В более позднюю эпоху буддизма страсть становится сдержаннее, внутренний мир человека обогащается, углубляются его духовные ценности. Но эта необходимая, более высокая социальная регуляция отношений не лишает любовь ее языческой чувственности.

При рабовладельческом строе постепенно формируется эмоциональная ситуация личной симпатии. Поэзия становится более утонченной и аллегоричной, художественно отражая эту прогрессивную тенденцию. Индивидуальная привязанность определенного мужчины к определенной женщине иногда превращается в трагедию. Ее элегическое воссоздание оказывает глубокое эстетическое воздействие на людей, увеличивает ценность первых ростков исторически развивающегося чувства любви.

В «Песни песней» Ветхого завета любовь предстает как завораживающая, могучая, стихийная сила. Эта любовь очень жизненна, предметна. Образы и эпитеты, которые используют влюбленные, поэтичны, но еще элементарны: и ассоциативно, и непосредственно они связаны с чувственным влечением, с осязанием и в менее выраженной форме с высшими душевными движениями. Так влюбленный уподобляет свою любимую «кобылице в колеснице фараоновой». Но все нее и здесь имеют место зачатки выбора и предпочтения одной определенной женщины. «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами».

«Песнь песней» в поэтической форме рассказывает нам об отношениях между мужчиной и женщиной. Эти отношения представляют собой первые ростки подлинного любовного чувства, сердечных терзаний. На передний план выступают личная симпатия, выбор одной (одного) из множества, колоритная идеализация любимого человека, полнота чувств и психических переживаний влюбленных. Но мы не можем еще говорить здесь о развитой и полностью проявившейся любви между мужчиной и женщиной. В «Песни песней» господствует первичный инстинкт, чувственное влечение.

В неразвитом любовном стремлении преобладает чувственность. Но переход от чувственных ассоциаций, связанных с прикосновением, кожным осязанием, запахом, к зрительным ассоциациям, бесспорно, уже является шагом вперед от низших эмоций к высшим. У арабского поэта VI века Антары мы находим следующее описание любимой женщины: «Я увидел белую женщину, длинные волосы которой ниспадали до земли.. они темны, как черная ночь... Под своими черными локонами она походит на зарождающийся день, и ее прическа напоминает темную ночь... Чудесная девушка завладела моим сердцем благодаря стрелам своего взора, а эти стрелы дают неизлечимые раны. Она прошла... с пышной грудью, подобно газелям. Она улыбнулась, и жемчуг блистал между ее губ, скрывающих лекарство для влюбленных больных... Она простерлась ниц перед величьем своего Господа, и великие боги склонились над ее красотой».

В поэме Фирдоуси (X век) «Шахнаме» отражается более высокий уровень отношений между мужчиной и женщиной. Прежде всего мы видим здесь индивидуальное предпочтение, личный выбор. Внимание направлено на определенную женщину, которая находится преимущественно в кругу зрительных ассоциаций. Чувственное влечение к женщине озарено светом эстетических переживаний. Фирдоуси поэтически воспевает красоту женщины:

Как будто из кости слоновой она,

Как утро, прелестна, как тополь, стройна,

По снежным пленам два аркана скользят,

В блестящие кольца свиваясь у пят.

Лицо — что гранатовый цвет, алый рот —

Граната зерно, грудь — гранатовый плод.

Глаза – два нарцисса, питомца весны;

Как ворона крылья, ресницы темны,

И луку Тараза подобная бровь,

Как мускус, чернеет, вселяя любовь.

Дыханье красавицы — амбры свежей;

Она затмевает светило ночей;

Как сад расцветающий, взор веселит,

Усладу, и негу, и счастье сулит.

(Перевод Ц. Баку)