Любят ли животные?

На первый взгляд этот вопрос выходит за рамки обсуждаемой темы. Однако он заслуживает внимания, поскольку имеет отношение к пониманию любви человека. Тем более что речь идет лишь о предварительном уточнении понятий. Некоторые теоретики, преимущественно биологи, рассматривают любовь просто как половое влечение. Таким образом, содержание понятия «любовь» расширяется, в сферу ее действия включаются почти все представители живой природы, иногда даже и растения. Естественно, что при такой постановке вопроса полностью игнорируются особенности половой жизни человека.

Начало биологизации социальных отношений положил Ч. Дарвин более ста лет назад. С научной глубиной раскрыв единство генезиса человека и животных в природе, великий естествоиспытатель не увидел качественной специфики отношений в социальной системе. Он приписывал низшим формам органической природы качества, присущие лишь человеку.

Согласно Дарвину, мораль, эстетика, эмоции существуют и в животном мире. Половое размножение формировало компоненты любви еще до того, как появился человек и его культура. Сочетание пар в природе неизбежно дает простор эмоциональным движениям, глубоким психическим переживаниям.

У животных сформировался комплекс сопутствующих половой связи психических моментов на уровне эстетических и моральных отношений. Совокупление животных, по крайней мере высших животных, по Дарвину, сопровождается расточительной тратой энергии, обилием тонов и красок. Оно требует определенного чувства красоты, ухаживания, кокетства, предпочтения, соперничества, ревности — иными словами, того, что составляет содержание любви.

«Ухаживание у животных, — пишет Дарвин, — дело вовсе не такое простое и кратковременное, как это можно подумать. Самки предпочитают или более изукрашенных самцов, или лучших певцов, или, наконец, наиболее ловких по движениям; кроме того, крайне вероятно, как это и было действительно наблюдаемо в нескольких случаях, что они предпочитают в то же время более сильных и живых самцов».

В самом деле, выбор — это предпочтение одного самца или одной самки. Предпочтение зависит в конечном счете от качеств объекта полового влечения: силы и ловкости тела, развития половых атрибутов, специфической окраски, особого сочетания звуков, запахов и т. д.

Дарвин, однако, находит в «ухаживании» и «кокетстве» животных как бы чисто человеческое (эстетическое и пр.) содержание, отмечает здесь общую тенденцию развития. Наиболее сомнительным является его утверждение о том, что чувство красоты присуще не только человеку, но и простейшим животным. Впрочем, Дарвин абсолютизирует единство органической и социальной действительности. О роли чувства красоты в половых отношениях он говорит следующее: «Приятное пение самцов многих птиц в период любви, без сомнения, нравится самкам».

Обобщая свои концепции, Дарвин заключает: «Как бы ни было велико умственное различие между человеком и высшими животными, оно — количественное только, а не качественное... Чувства и впечатления, различные ощущения и способности, как любовь, память, внимание, любопытство, подражание, рассудок и т. д., которыми гордится человек, могут быть найдены в зачатке или в хорошо развитом состоянии в низших животных».

Воззрения известного этнографа Летурно являются логическим продолжением высказываний Дарвина по рассматриваемому вопросу. Летурно утверждает, что у животных в период размножения существуют все формы искусства (пение, инструментальная музыка, танцы, архитектура, орнаментика и театр). Четвероногим и пернатым, по его словам, недоступна лишь литературная эстетика, но и она в определенной степени начала формироваться.

Тезис Дарвина о мнимой любви у животных принимают многие естествоиспытатели, не признающие специфики социальной жизни. Беглые замечания Ч. Дарвина, автора фундаментальных научных трудов «Происхождение видов» и «Происхождение человека», они развивают в самостоятельную концепцию.

Односторонность Дарвина в этом вопросе вполне объяснима. В то время, когда он своим «Происхождением видов» закладывал основы современной биологии, теоретического обоснования границ между природой и обществом еще не существовало. Карл Маркс и Фридрих Энгельс только приступали к созданию науки о социальном развитии.

Вместе с тем несомненно, что Дарвин с глубокой проницательностью выявил закономерность внутреннего биологического единства человека и животных. Именно в этом и заключается его историческая заслуга. Опровергая с помощью научных доказательств религиозно-идеалистическую концепцию, возвышающую человека и отрицающую какую бы то ни было генетическую связь его с другими животными, Дарвин допустил некоторую односторонность. Он смешивал и фактически отождествлял отношения полов, существующие в природе и в обществе.

Теоретическое углубление ошибочных взглядов Дарвина в 80—90-е годы прошлого века, а затем и в эпоху империализма, когда наука об обществе обрела завершенность, свидетельствует уже о сознательной биологизации социальных отношений. Такое непонимание социальной специфики вело к произвольному усложнению психической жизни животных. Видный зоопсихолог XIX века Д. Ромене находит в половых отношениях животных черты духовных атрибутов человека: галантность, богатство эмоций, кокетство, чувство долга и пр. Он рассказывает о любовной идиллии двух рыб. Самец очень деликатно ухаживал за самкой, «даже толкал ее своим ртом», а она отвечала на его любезности. Ромене видит здесь проявления возвышенной любви, форму эстетизации половых взаимоотношений рыб в аквариуме.

Известный швейцарский психиатр конца XIX — начала XX века, Форель, особо отмечает биологические и психические компоненты любви. В его капитальном труде «Половой вопрос» детально раскрыты различные аспекты интимной жизни мужчины и женщины, показаны формы реализации инстинкта в культурном обществе. Форель убедительно аргументировал вывод о том, что так называемая половая любовь фактически является половым инстинктом, прошедшим через наш головной мозг, обработанным им и видоизмененным, усложненным различными проявлениями психической деятельности.

Принимая эту характеристику в самом общем плане, можно признать, что она отражает объективную истину. Однако Форель, как и другие биологи, смешивает закономерности чисто животной и человеческой форм общения. Он упускает из виду имманентную специфику социальных отношений. Согласно Форелю, для многих животных естественным является чувство любви и симпатии. То же самое касается и морали, ревности и других социальных чувств.

Взгляды Фореля отражают только часть истины. В данном случае речь идет лишь о биологической основе любви, вопреки утверждениям самого же Фореля, что инстинкт пропущен через мозг и психику человека, Форель часто игнорирует или недооценивает культурную надстройку». В конечном счете любовь, согласно его воззрениям,— это синтез мгновенной половой страсти и типичного влечения наших предков-животных. Эта концепция вновь возвращает человека к природе, погружает в нее.